КИНО

Маленькая зарисовка вроде сценарного плана.

На вечно светящемся экране изображение груды пёстрых верёвок, шнурков и ленточек. Вглядевшись, можно понять, что всё это – заготовки для макраме. Чьи-то руки выхватывают из кучи одну заготовочку с болтающимися на ней верёвочными хвостами. Камера слегка отъезжает, и мы видим Светкины блестящие азартом глаза. Затем, её длинные ровные пальчики, смело плетущие узелок за узелком.
- Так, - восторженно думает Светка, - сварганю-ка я чудный коврик под телевизор! Сюда просунем, потом туда проденем…Узелок, ещё узелок, ещё один, ой, не получилось, опять не получилось, снова какая-то фигня…Похоже, коврик не получится. М-м-м. На что же это похоже? Ага! По-моему, из этой загогулины выйдет замечательная ажурная занавесочка…
И Светланка с новым воодушевлением начинает связывать мохнатые верёвочки. Тут, в результате появления титров на экране, до нас начинает доходить, что все эти шнурки и ленты – жизненные обстоятельства и события, которые сами по себе, никак не связаны, и только человек может превратить их в красивый (забавный, нелепый, уникальный и т.д.) узор, связав хаотическую действительность воедино собственными впечатлениями, ощущениями, умозаключениями.
Камера наплывает на озадаченное Светкино лицо.
- Занавесочка-то - занавеской, но те три неудачных узелка никуда не годятся!
Светка прерывается, чтобы вернуться и разобраться со злополучной троицей. Один узелок ей никак не удаётся распутать, и она говорит себе:
- Да и фиг с тобой, потом разберусь!
Второй распускается только наполовину:
- Ну, так всё же лучше, чем было! – не слишком уверенно заявляет Светланка.
Третий, после долгих мытарств, она развязывает полностью, и теперь посреди её занавесочки болтается ни к чему не привязанная мудовина. Светка отходит от своего произведения на несколько шагов, и склонив голову, присматривается. Подходит поближе, разглядывая этот внезапный пучок. Снова отстраняется, опять вглядывается. Работа стоит, Светка думает. Ничего не придумывается, и унылое отчаяние охватывает её. Но в тот миг, когда наша героиня твёрдо понимает, что всё безнадёжно испорчено, на неё обрушивается озарение:
- Ёбст-ть! Если этих метёлок наделать побольше, да пустить по краю, получится оху…, ох, удивительная бахрома!
И она с жаром бросается в омут макрамеплетения…
Тут камера начинает медленную трансфокацию назад, и в кадр начинают попадать другие люди, Светка оказывается в окружении любителей узелкового творчества, увлечённо занимающихся плетением. Чем больше удаляется камера, тем меньше кажется Светка, и постепенно выясняется, что она – вообще-то ребёнок, а всё дело происходит в детском саду. В правом углу экрана мы видим момент, соответствующий первым кадрам фильма, но уже в более широкой перспективе: на занятии по прикладному творчеству воспитательница раздала деткам заготовки для макраме.
- Ребята! Мы с вами долго тренировались, учились делать разные узелки, и сегодня каждый из вас создаст поделку своими руками такую, какую захочет сам!
Теперь мы можем разглядеть каждого ребёнка в этой (подготовительной) группе, и замечаем, как кто-то силится сплести самую красивую поделку, точно как показывала воспитательница, с тщеславной уверенностью, что она попадёт на ВВЦ (Выставку Вседетсадовских Ценностей). Кто-то монотонно плетёт примитивную сеточку, вроде гамака. Кое-кто навертел уже такую путаницу, что сам чёрт не разберёт, и через губу смотрит на согруппников, «ничего не понимающих в абстрактном искусстве». Камера продолжает удаляться, мы уже почти не можем разглядеть выражения Светкиного лица – то сосредоточенного, с высунутым язычком, то радостно улыбающегося, то готового заплакать. И чем меньше видно деталей, тем острее и пронзительнее мы начинаем чувствовать, с какой непередаваемой старательностью, любовью и самоотверженностью этот маленький человечек трудится над своей поделкой. Нам становится ясно, важно не то, какой получится (и получится ли) у Светланки её «занавеска». Но даже не потому, что это всего лишь один урок, в один из дней в отдельно взятой группе одного из детских садиков. Потому, что…Она так решила, она не хочет на ВВЦ, но со всей возможной искренностью и нежностью она, пыхтя, мастерит подарок для своей любимой мамочки. Камера уезжает ещё дальше и нас охватывает необъяснимое тёплое волнение, точно такое, как у Светкиной мамы, которая обязательно повесит дочуркино макраме на видное место, и будет с благодарной улыбкой смотреть на него даже тогда, когда Светка вырастет и её не будет рядом. На предельном отдалении все герои – и Светка, и другие дети, и мама, и воспитательница, - сливаются воедино и становятся одним, глубоко дышащим человеком, наверное спящим…

На вечно светящемся экране изображение груды непонятных верёвок, шнурков и ленточек. Вглядевшись, можно понять, что всё это – заготовки для макраме. Чьи-то руки выхватывают из кучи одну заготовочку с болтающимися на ней верёвочными хвостами. Камера слегка отъезжает, и мы видим Вовкины блестящие азартом глаза…