Здрас-с-сте!

Здрас-с-сте!

Первый раз это случилось в среду в конце ноября. Утром Постникова, как обычно, стояла на автобусной остановке в ожидании 26-го номера, и обернувшись, заметила в полуметре от себя топчущуюся на морозе хвостатую мужскую фигуру знакомых очертаний.
- Здравствуйте, - сказала Постникова.
***
Иванов вовсе не был знаком с Постниковой. Если не считать, что они встречались почти каждое утро, когда Постникова ждала свой 26-ой, а Иванов шёл к метро мимо остановки, то он и понятия не имел кто она такая. Не знал даже, что это Постникова, а не Успенская или Молоканова какая-нибудь. Но когда с тобой здороваются, ведь ответишь на всякий случай «здрас-с-сте», вдруг это школьная учительница сына или управдом или соседка тёщи? И он отвечал.

«Чё ж это за баба? Рожа вроде, знакомая…» - рассуждал про себя Иванов, качаясь в запотевшем автобусе на пути в поликлинику.
Иванов привык видеть по пути на работу одни и те же лица. Как по расписанию, плыли они перед его задумчивым взором, не вызывая ни чувств, ни мыслей, как будто только и созданные для того, чтобы утверждать привычный порядок вещей. «Всё по плану» - говорил ему знакомый калейдоскоп встречных и попутных физиономий. А тут вдруг закралось в сознание Иванова смутное такое ощущение, что священный «орднунг» нарушен. С чего бы вдруг эта тётка (так он про Постникову думал) здороваться с ним начала? Ведь столько раз проходил он по известному маршруту, и ни гу-гу. Никогда здороваться не приходилось.
«Может, я её в первом классе за косички дёргал?» - сомневался Иванов, выходя из автобуса. «Всё время теперь улыбается: здрас-с-сте, я ваша тётя, - а ты голову ломай» - злился Иванов у окошечка регистратуры. «Наверняка просто клеится!» - убеждал себя Иванов в кабинете окулиста. «Вряд ли она из ЖЭКа… Те первыми здороваются только с начальством» - справедливо замечал он, покупая в «Оптике» новые очки.
Если бы он был уверен, что дамочка посторонняя, плюнул бы да и растёр. А вдруг это казачок засланный? Конфуз может выйти.
Он решил действовать осторожно, полунамёками. Для начала, стал добираться на работу автобусом на перекладных, чтобы иметь возможность получше разглядеть нашу Постникову. Но вспомнить кого-то из старых знакомых, возможно превратившихся в утреннюю пассажирку 26-го, он не смог. Переодел часы на правую руку, чтоб, поглядывая за временем, продемонстрировать той обручальное кольцо. Ноль эмоций, здоровается – и всё. Несколько раз брал сына с собой на работу, дабы тётке стало ясно, что перспектива заигрывать с ним – чревата. Результата не было, если не считать того, что сыну в школе поставили прогулы. Хотел у тёщи спросить, не её ли происки, но заробел.
Теперь каждое утро, выходя из дома, он с раздражением замечал, что от былой спокойной задумчивости не осталось и следа. По мере приближения к злосчастной остановке, неприятное ожидание нарастало. «Ну вот, опять, она! Чего ей от меня надо?» - ёжился, здороваясь с незнакомкой Иванов, понимающий, что снова весь день будет думать и гадать об этой женщине. «Делать мне не фига, что ли?» - увещевал своё любопытство Иванов, покупая плеер с наушниками. «Врублю музычку позабойнее и - насрать».
Но дёшево отделаться Иванову не удалось. Дурацкая бабенция настойчиво вырисовывалась сквозь «Pink Floyd» и «Deep Purple», даже «Rammstain» помогал мало. Поэтому через месяц Иванов с радостью согласился купить у приятеля подержанный «Фольксваген» в рассрочку. Ездить на работу по бесконечным пробкам было делом хлопотным, накладным, а главное – миновать остановку 26-го автобуса было нельзя, ну никак. И будто назло, машины, выстроившиеся в очередь перед светофором, заставляли Иванова тормозить неподалёку от злополучного места. Потом пришлось ещё и стёкла тонировать, так как вредительница умудрилась разглядеть ивановский профиль за рулём, и от её кивка, сопровождающего беззвучное приветствие, несчастного бросало в холодный пот. «Можно ведь и не смотреть в её сторону» - рассуждал наш герой, подкатывая к светофору, но уже в следующее мгновение поворачивал голову вправо и кивал, морщась и матерясь: «Сука какая! Одним поганым словом всё настроение испортит на х…! Её, небось, и не е…т, каково мне тут раскланиваться. Да ей вообще, всё до п…ы – стоит, губищами своими шевелит: Здрас-с-сте!»
Однако не только во временные финансовые передряги втянула Иванова загадочная встреча. Мрачен и пуглив стал Иванов, непрестанно двигаясь по замкнутому кругу бесплодных размышлений и рассуждений. Ни утренний кофе, ни вечернее пиво больше не дарили ему прежнюю беззаботную радость. Внезапная подозрительность проснулась в нём. «Кто из них не засланный?» - думал он, сурово разглядывая сослуживцев.
«Отчего я не могу просто подойти к ней и спросить – кто ты такая, ё твою мэ?» - мучился Иванов. А самая тяжёлая дума замыкала порочный круг: «Почему я не могу об этом забыть?» Чувство, что за ним следят, что его жизнь рушится, не покидало бедолагу. Дошло до того, что Иванова начало мутить даже от любимой порнухи.
Заметив, что с мужем творится что-то неладное, Иванова решила поставить вопрос ребром: или скажешь мне правду, или уйду к чёртовой матери (подразумевая, конечно, свою). «Если у тебя другая женщина – так и говори!» заявила она. Иванову неожиданно полегчало. Рассказывая ей о ежеутренних сомнениях сдержанно и с напускной небрежностью, он бросил «Может твоя какая подружка…» - и тут ощутил тёплую волну эйфории. «Вот же оно! Конечно! Как я сразу не допёр? Подруга женина. Слава богу!»
Весь оставшийся вечер Иванов приплясывал, мурлыкал, в общем, не пытался скрыть своё прекрасное расположение духа. Мадам Иванову это ввело в замешательство. То ходит смурной, как чёрт, понимаешь, а то - распелся! «Завтра с тобой поеду» - решительно сказала она, - «Посмотрю, что за подруга такая».
Давно так не радовался господин Иванов солнечному утру, гудению мотора, грязи на дороге, всем запахам и краскам. Ему было так хорошо, что он даже не сразу понял то, что сказала сидящая на пассажирском сидении жена. Ещё раз взглянув на остановку, где толпились нетерпеливые утренние пассажиры, Иванов ткнул пальцем в до боли знакомый силуэт: «Да вот же она!».
«Я эту бабу не знаю» - повторила Иванова; она вновь обернулась и внимательно присмотрелась - «Нет, первый раз вижу».

Назавтра Иванов взял пару дней за свой счёт, продал машину и подарил сыну плеер. Следующим утром встал в шесть часов, тщательно выбрился, затянул резинкой от старых носков длинные волосы в хвостик, протёр очки специальной салфеткой, натянул толстовку с капюшоном и кожанку, влез в потрёпанные кроссовки и твёрдым шагом отправился к остановке.

***
- Здравствуйте! Погода какая противная, слякоть, грязь… - обратилась к Постниковой пожилая женщина с авоськами.
- Доброе утро. Как говорила моя бабушка, на живого не угодишь. Вот вчера подморозило – плохо, скользко, сегодня потеплело – плохо, грязно.
- Приветствую. Давно пятнадцатого не было? – бойкий дядечка с папкой в руках стряхивал мокрый снег с ботинок.
- Здравствуйте. Мы тут с половины восьмого – и не видели, - ответила Постникова.
- Привет, думали, опоздаем, - задыхаясь протараторила мамочка, ведущая за руку дочку-первоклашку, - смотрю, Вы ещё здесь – значит успели…
Постникова раскланивалась с прибывающими аборигенами транспортного ожидания, как повелось у них давно, стряхивала капельки мелкого дождя с тонкого пальто, поправляла выбившиеся из-под шапочки волосы. Улыбаясь, она вспоминала о странном Питерском художнике и музыканте, которого видела только однажды, случайно в метро, и который так трогательно попросил уделить ему несколько минут, уверяя, что не думает к ней приставать. Доброе, интеллигентное лицо в толстых очках, длинные волосы, собранные резиночкой, стоптанная обувь… Он рассказал ей немного о себе, а потом достал из сумки огромную кисть винограда и вручил со словами: «У тебя всё будет хорошо!» Ей хотелось слушать и слушать его дальше, но он громадными неуклюжими шагами затопал прочь и растворился в толпе. А ещё она вспомнила забавно похожего на того, Питерского, местного дядечку с хвостиком, который как-то ходил мимо неё к метро, а теперь обзавёлся личным авто. Ей было приятно раньше, когда он приобщался к сплочённому остановочному братству, и она могла поздороваться, глядя ему в глаза и вкладывая в одно-единственное слово всё уважение, всю бескорыстную любовь, восхищение достоинством и всё, что вызывали у неё воспоминания о Том случайном знакомом.
Увидев издалека фигуру в кожаной куртке, Постникова заулыбалась ещё сильнее: «Надо же, лёгок на помине. И пешком сегодня…».

***

Иванов шёл, высоко подняв голову. Руки в карманах сжаты в кулаки. Выражение лица – индифферентное. Поравнявшись с Постниковой, он гордо сжал губы, и на её наглое, бесцеремонное и вызывающе громкое «Здравствуйте!» демонстративно ничего не ответил.

КОНЕЦ

История основана на реальных фактах. Все диалоги, монологи, размышления и имена персонажей, а также номера автобусов – вымышленные.